Я и Ельцин
С Борисом Николаевичем мы виделись один раз - в... Кремле 14 марта 1997 года. Тогда я жил и работал в Санкт-Петербурге.За три дня до знаменательной встречи мне позвонил шеф:
- Ну, Рома, послезавтра приезжай в Москву. Ты едешь в Кремль... обедать с Борисом Николаевичем. Ельцин награждает тебя премией. Надо быть утром в редакции в черном костюме, в белой рубашке с галстуком, чтобы все было тип-топ. Ты понял?
- Понял, - ответил я и тихо сполз на пол. Пять минут приходил в себя, а потом позвонил в редакцию:
- Шеф, это не шутка?
- Это не шутка. Приезжай!
Тут началась паника. Костюм я не носил полгода. Где он? Что с ним? Галстука и туфель нет. Помогла подружка. Вместе мы купили туфли. А галстук я уже купил в Москве, прямо у Ленинградского вокзала. Забежал в большой магазин, распахнул куртку и сказал: "Вот видите, рубашка, костюм? Мне галстук надо! Какой посоветуете?" Посоветовали какой-то за 300 тысяч рублей. Деваться было некуда - и я взял... Правда, двумя этажами ниже увидел похожий за 60...
В редакции мне "новинку" повязал коллега:
- Ты что так вырядился?
- Да жениться собрался!!!
... Для прохода в Кремль мне вручили приглашение. На белой бумаге был выдавлен золотом герб и написано:
"Президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин просит Р. В. Попова пожаловать на церемонию вручения премии и грантов в области печатных средств массовой информации в пятницу, 14 марта 1997 года, в 11.30. Кремлевская резиденция Президента Российской Федерации"
И внизу мелкими буковками:
"Форма одежды: темный деловой костюм. Просьба подтвердить участие по тел. Проход через Спасские ворота. При себе иметь документ, удостоверяющий личность, и настоящее приглашение."
...В Кремль мы чуть не опоздали. Бежали в костюмах по мартовской слякоти через всю Красную площадь - от Исторического музея к Спасским воротам.
- Ты еще не знаешь, что это за день, - говорил мне на бегу шеф. - Ты запомнишь его на всю свою жизнь!
В Кремле собралась вся элита российской прессы. Редакторы всех изданий - начиная от "МК" и кончая "Трудом", руководители многих радиостанций и каналов телевидения, а также Союза журналистов.
- Это Ваш студент, Роман Попов, - подвел меня шеф к Ясеню Николаевичу Засурскому, декану факультета журналистики МГУ.
Засурский посмотрел на меня и грустно сказал:
- Лекции не посещаете...
- Да нет, Ясен Николаевич... Я - заочник...
- А! Поздравляю Вас!
- Ну все, - шепнул мне шеф, - теперь у тебя проблем на журфаке не будет.
Но он был не прав. Проблемы были и в очень большом количестве. Но ни разу, ни разу я не обратился к декану. Мне было стыдно идти к нему... Второй раз мы с Засурским обменялись словами, лишь когда он вручал мне диплом...
...В Кремле я рассматривал картины, золотую лепнину и думал, что вот Ельцин, живя в такой красоте, наверняка не знает, как мучаются простые граждане, и сколько денег вся эта красота стоила. Но тут нас позвали в зал. Я, Лацис и Зубов встали впереди всех. Сзади - все остальные. В сторонке примостились журналисты. Я привык быть среди них...
"Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин!" - раздался голос.
Открылись двери, и Ельцин медленно вошел в зал. Он встал напротив нас, достал листочки бумаги и стал читать. Смысл этой речи сводился к восхищению творчеством Лациса и обещанию сохранить свободу слова в стране.
Потом какая-то женщина зачитала Указ Президента России. Лациса наградить "золотым пером" и премией в 600 минимальных окладов, а нас с Зубовым грантами Президента - по 300 м. о. С формулировочкой "за выдающиеся достижения в области журналистики, создание ярких, заметных произведений в печати, нашедших широкий отклик у российской общественности в 1996 году".
... Я вышел. Пожал руку Ельцину. Он вручил мне красивое свидетельство, а девушка дала цветы. Лацис взял ответное слово и сказал: "Борис Николаевич, не думайте, что я теперь буду Вас меньше критиковать." После этих слов все засмеялись.
Потом принесли по бокалу шампанского. Ельцин сначала подошел к нам, чокнулся, а потом - с редакторами, и сделал несколько глотков. Тут раздался голос Ястржембского:
- Борис Николаевич! А сфотографироваться с лауреатами?
Этому я был рад. Так как у входа в Кремль охрана забрала нашу фотокамеру. Мы встали рядом: я, Зубов, Ельцин, Лацис. Фотограф сделал парочку кадров - и тут раздался голос моего шефа:
- Рома! А чего Зубов рядом с Президентом стоит? А почему не ты?
Я это воспринял, как команду к действию. Схватил Зубова за руку,
отдернул в сторону и встал на его место. Все дружно заржали. До них
дошло, что я действовал на автомате: мол, слово шефа - закон. Борис
Николаевич тоже повернулся, посмотрел на меня, потом на всех и тоже
засмеялся.Затем он пошел фотографироваться с редакторами. И они стали толкаться, так как каждый хотел стоять рядом с ним. Так что мы с Лацисом и Зубовым оказались на самых "задворках".
Потом нас пригласили на чаепитие. Лауреатов посадили за один стол с Ельциным: Зубов, Лацис и Голембиовский сидели с одной стороны, а Ястржемский, Юмашев и я - с другой. Все остальные сели за столики перед нами.
Я рассматривал посуду. Тарелки, чашки, бокалы и вилки были с двуглавыми орлами. А на столе стояли фрукты и пирожные.
Подошел официант, принес поднос с канапе и, увидев, что я растерялся, шепнул: "Можно прям так брать, за палочку!" Я был благодарен. Хрен его знает, этот кремлевский этикет. Мне налили кофе, а Ельцин начал речи толкать. Ястржемский заметался, ему речи записывать полагается, но блокнота под рукой нет, и он стал записывать на... салфетке. Сначала исписал свою, потом взял у Юмашева, потом - мою попросил. А я отдал - мне не жалко. Ельцин что-то там говорил - про НАТО, про Мавзолей, про "ситуацию", а я пирожные "трамбовал". Так и сняли на видео: Ельцин толкает речь, а Ромка Попов жрет.
Особенно мне понравилась "картошка". Я с детства ее люблю. У нас в Старом Осколе она плотная, а тут воздушная была. На обратной дороге я сказал об этом шефу.
- Хорошо! Напиши так! Борису Николаевичу это понравится!
Денег БНЕ в тот день так не дал. Сказал: "Вам скажут, в какой получить кассе." И пришли они месяца через два...
А вечером в гостинице я снял туфли, посмотрел на дырявые носки - туфли мы с подружкой купили на размер меньше, и я носки "постесал". И включил телевизор. ...
После выпуска новостей я плакал. ОРТ назвало нас "лучшими молодыми журналистами" страны. Год тяжелой работы - без всяких удовольствий и радости - был вознагражден. Меня благодарил Президент моей России. Пусть нелюбимый, но избранный моим народом Президент...
